Нам кажется при жизни, что вокруг нас любящие люди, которые прекрасно к нам относятся, но отношение становится понятным лишь при прочтении завещания.

Александр Гудков: В этот сложный момент я прошу у Господа терпения, потому что ушел от нас человек с невероятным жизнелюбием и огромным кошельком.
Екатерина Скулкина: Давайте уже быстрее читать завещание. Стулья деревянные, а попа у меня не железная.
Александр Гудков: Господи, пошли этой женщине терпение и мягкий зад.
Екатерина Скулкина: Мы сидим здесь уже почти два часа. Кого мы ждем? Бомжей. Жена здесь, ребенок здесь, сумку клетчатую для денег я уже приготовила. Давайте начинать.
Александр Гудков: Мы ждем личного нотариуса покойного, завещание у него.
Екатерина Скулкина: Хорошо, тогда налей вина дамам, у тебя же целый таз стоит.
Александр Гудков: Женщина, вино для причастия, оно святое.
Екатерина Скулкина: Ну клево, значит, похмелья с него не будет.
Татьяна Морозова: Ой, на кого ж ты нас покинул-то. Ведь молодой же совсем был, еще бы пожил.
Мария Кравченко: Ему было 95 лет. А вы здесь больше всех убиваетесь, вы кем ему приходитесь?
Екатерина Скулкина: Так, это специальная плакальщица, я купила ее в овощном отделе. Да, они стоят около лука. А вы все кто такие?
Мария Кравченко: Разрешите представиться, Антонина — секретарша вашего мужа.
Полина Сибагатуллина: Разрешите представиться, Вероника — секретарша вашего мужа.
Екатерина Скулкина: А не слишком ли много секретарш для 95-летнего неработающего человека.
Мария Кравченко: А я секретарша ельциновской эпохи его карьеры.
Полина Сибагатуллина: А я…
Екатерина Скулкина: Дайте-ка угадаю, а вы, по всей видимости, секретарша брежневского периода карьеры.
Полина Сибагатуллина: Ну не совсем точно, а еще и Хрущева зацепила.
Екатерина Скулкина: Ладно, между вами мы поделим канцтовары. А вы случайно секретарша не сталинского периода.
Марина Федункив: Я, между прочим, личная медсестра Льва Давыдыча. Благодаря мне мы слушаем завещание на три года раньше.