Татьяна хочет спасти поросенка, чтобы его не зарезали, она просит Митю помочь ей в этом.

Татьяна Кравченко: Митя, спасай!
Дмитрий Хрусталев: От кого?
Татьяна Кравченко: Да за мной мои деревенские третий день бегут. И не отстают же никак. Главное, столько пьют, а выносливые.
Дмитрий Хрусталев: А что случилось?
Татьяна Кравченко: Да говорят поросенка на марше несогласных рядом с Лимоновым видели.
Дмитрий Хрусталев: Да ты что? Ай-ай-ай-ай-ай.
Татьяна Кравченко: Митя, ты дурак? Скоро зима, заколоть его хотят.
Дмитрий Хрусталев: Да ты что? Ай-ай-ай-ай-ай.
Татьяна Кравченко: Ах ты, мой хорошенький. Какой же ты грязненький будешь, когда к Митьке переедешь.
Дмитрий Хрусталев: Что? Кто? Танечка, я, между прочим, не один живу.
Татьяна Кравченко: Ой, Митяй, твой кактус можно и на подоконник поставить. Совершенно не обязательно ему отдельную кровать выделять. Ты посмотри, как он к тебе тянется-то. Сразу чует, чует родственную душу. Чует будущую заботу и ласку.
Дмитрий Хрусталев: Ты что несешь? Какую родственную душу? Ты чего?
Татьяна Кравченко: Митя, он же метеочувствительный. А с твоим давлением. Это же просто сектор приз на барабане. А с твоим зрением давно пора подумать о поводыре.
Дмитрий Хрусталев: Таня, прекрати, нормальное у меня зрение. У меня, может быть, единственное что нормальное — это зрение.
Татьяна Кравченко: Ну это пока. А через 60 лет?
Дмитрий Хрусталев: Подожди, ты что, мне эту свинью хочешь на 60 лет подкинуть?
Татьяна Кравченко: Митя, свинья — это тот, кто на народные деньги в Сан-Тропе путанам шампанское покупает. А это, Митенька мини пиг.
Дмитрий Хрусталев: Мини что?
Татьяна Кравченко: Вот деревня. Да ты посмотри, какие у него волосики реденькие. Сколько у вас общих тем будет.
Дмитрий Хрусталев: Таня, прекращай. Слушай, а чего ты его себе не возьмешь.